Новости

МНТК превращают в корпорацию по добыче денег

30.08.2012

14 августа, в день судебного слушания по иску Христо Тахчиди к Минздраву, было опубликовано интервью Александра Чухраева. В подзаголовке значилось: «Александр Чухраев рассказал о своем учителе Святославе Федорове и о своем предшественнике, уволенном со скандалом».

Ситуация, в которую влип Александр Михайлович, заняв пост генерального директора МНТК, рано или поздно должна была проясниться: с чего это вдруг человек, не имеющий понятия о глазных болезнях, возглавил флагман отечественной офтальмологии? Версии были разные. Но действительность, как всегда, превзошла все ожидания. Чухраев одним метким ударом разрубил этот гордиев узел: он объявил себя учеником Федорова. Браво! Как говорится, дешевый билет на дорогое представление. Кому же, как не ученику гениального офтальмолога, встать во главе «терпящего бедствие» гиганта?

Однако в интервью, кроме этого заявления, о золотом времени ученичества не было больше ни слова. Что ж: природная скромность взяла свое. И я решила самостоятельно изучить биографию видного российского офтальмолога Чухраева.

После 8-го класса он окончил Рыльское медучилище по специальности «фельдшер». Тогда же поступил в Курский мединститут, по окончании которого два года учился в ординатуре по специальности «хирург общего профиля». Потом была аспирантура, которая закончилась весьма нетривиально. В 1982 году не защитить кандидатскую диссертацию могла только дважды беременная женщина или аспирант, впавший в кому, — другой причины быть не могло. Человек, которого 3 года холили в государственной теплице, был обречен на защиту.

В то время выпускник вуза был обязан 3 года отработать по распределению. Попасть в ординатуру, и уж тем более в аспирантуру, могли только избранные. К ним относились родственники и знакомые владык, и в исключительных случаях — доподлинные вундеркинды, которые уже на последних курсах обучения в институте имели практически законченную диссертацию. Для них аспирантура являлась формальностью, необходимой для получения диплома кандидата наук. И только партактив, люди из особого списка избегали этой участи. А Александр Чухраев пять лет был секретарем комитета ВЛКСМ института, чем честно заработал возможность попасть в этот список. Однако диссертация требует других талантов. Поэтому в 30 лет, после окончания аспирантуры, вместо защиты его назначили главным врачом Курской областной больницы. Кто жил в то незабвенное время, еще помнит, что руководителем областной больницы, как правило, назначали зубра, то есть самого квалифицированного и авторитетного врача с огромным опытом практической работы. Как же вчерашний аспирант, не защитивший диссертацию, человек с крошечным опытом, оказался так обласкан судьбой? Вот так и оказался. Причем, по его словам, за 20 лет пребывания на этом посту его 18 раз пытались уволить. Не вышло! Однако в перерывах между судами Александр Михайлович сумел наконец защитить кандидатскую диссертацию по хирургии. На это ушло еще 5 лет. Остается загадкой, как же случилось, что, достигнув таких высот в хирургии, наш герой нежданно-негаданно ударился в экзотику, став пионером в сестринском деле. Это был прорыв в организации отечественного здравоохранения. С 1995 по 2011 год Александр Чухраев возглавлял созданную им самим кафедру сестринского дела в Курском мединституте, откуда он и совершил триумфальное восхождение в МНТК.

Таким образом, мне не удалось выяснить, когда именно он успел стать учеником Федорова. Никаких, даже микроскопических следов, как и свидетелей этого ученичества, я не обнаружила. Да и вся профессиональная жизнь Чухраева этому противоречит. Тем более что все свободное от воспитания среднего медицинского персонала время Чухраев посвящал активной политической деятельности. Сначала это был комсомол, а сегодня «Единая Россия». Думаю, тут уж не до офтальмологии. Может, галлюцинации? Сейчас это лечится, было бы желание.

Но пребывание на посту генерального директора МНТК неизбежно подталкивает к созданию профессионального мифа, а то совсем неудобно получается. До появления Чухраева в МНТК постоянно приезжали специалисты со всего мира, потому что там была одна из горячих точек мировой офтальмологии. Сейчас почему-то не приезжают. Как же быть?

Технология запудривания мозгов подразумевает аккуратное вбрасывание необходимой для запоминания информации. Скажем, если какая-нибудь Света из Чебоксар даст дюжину блиц-интервью о том, как провела во Французской Полинезии отдых с Ди Каприо (или с его фотографией), словосочетание «Света с Ди Каприо» рано или поздно осядет в умах — что и требовалось доказать. Так начинаются все великие мифы.

И вот Александр Михайлович произносит заветную фразу: я — ученик Федорова. А дальше — дело техники.

В интервью 14 августа он «откровенно» рассказывает о состоянии дел в МНТК, постоянно используя местоимение «мы». Сильный ход. Так незаметно возникает ощущение, что именно Чухраев строил МНТК, и стоило ему ненадолго отлучиться в Думу, как провинциальный авантюрист Тахчиди развалил великое творение.

«За последние 10 лет мы утратили те позиции, которые были при Святославе Николаевиче. Сейчас мы пытаемся их вернуть, но если десять лет не тренировался, то за один день Олимпиаду не выиграешь».

Глюки. Все это время «мы», то есть Александр Михайлович, трудились в Государственной думе. А МНТК руководил Тахчиди, которому досталась разграбленная и доведенная до банкротства клиника. Восстанавливать МНТК пришлось в судах: в качестве генерального директора Христо Тахчиди выиграл более 25 арбитражных и уголовных дел. Имущество клиники было разворовано людьми, которые были изгнаны с позором, а сейчас оказались очень востребованы.

За время работы Тахчиди количество операций возросло со 160 тысяч до 350 тысяч в год, количество обследованных больных — с 300 тысяч до миллиона в год. Доходы организации увеличились в 6 раз, производительность труда — в 7 раз, а зарплата сотрудников — в 10 раз. Было проведено полное технологическое перевооружение МНТК, что вывело его в мировые лидеры офтальмологии. Ежегодно в МНТК лечились до 5 тысяч иностранцев, в том числе из тех стран, куда сейчас стремятся за последней надеждой граждане России, вынужденные собирать по миру деньги на лечение: Германия, Италия, Греция, плюс страны Персидского залива и т.д. Это был уникальный поток больных в обратную сторону — в Россию.

«Федорова никто не повторит. При нем в экспериментально-техническом производстве (ЭТП) работало чуть больше 300 человек. Сегодня — полсотни».

Господин Чухраев забыл упомянуть второе научно-экспериментальное производство (НЭП). На самом деле еще до 2001 года оба они были присвоены частными лицами (бывшими сотрудниками, С.Багровым и его подельниками), ныне с почетом принимаемыми в МНТК. Чтобы вернуть эти производства, Христо Тахчиди пришлось 6 лет судиться с ними. Оба производства были практически разграблены и выпускали продукцию прошлого века. На этих руинах Тахчиди без поддержки Минздрава сумел создать абсолютно новое НЭП по высшим европейским стандартам GMP. Сегодня это лучшее в России офтальмологическое предприятие, на котором делают лекарства, расходные материалы к глазным операциям и т.д. Тахчиди также успел частично реконструировать ЭТП. Купили английские станки и запустили производство пластиковых изделий для микрохирургии и т.п. Однако после прихода Чухраева деньги на реконструкцию ЭТП внезапно закончились. Видимо, все съедает ремонт, который ударными темпами производят курские рабочие, земляки Александра Михайловича. До конца года надо освоить бюджет: не успеешь — деньги отнимут. Работать приходится не покладая рук — какая на фиг реконструкция

«Мы продавали линзу всему миру, а сегодня сами покупаем, мы производили микроинструменты и до недавнего времени получали по федоровским патентам, проданным за рубеж, немалые деньги. Сейчас этого почти нет, поэтому нам есть что возрождать».

Кто «мы»? Депутаты Государственной думы? Похоже, Александр Михайлович ничего не понимает в офтальмологии, он понятия не имеет о том, что весь мир уже перешел на мягкую складывающуюся линзу, которую можно ввести в глаз через микропрокол в 1,6–2,0 мм. А Чухраев призывает возродить производство и продажу жестких линз, имплантация которых предусматривает разрез в полглаза и удовольствие многомесячного послеоперационного восстановления со средним зрением 40%. Тогда как мягкие линзы восстанавливают зрение до 100% в течение нескольких часов.

Такая же беда случилась и с производством микроинструментов. Чухраев не осознает, что офтальмология развивается с космической скоростью — с античных времен почти не изменились только медицинские утки и устройства для клизм. Инструменты многоразового использования, которые мечтает возродить «ученик Федорова», остались в прошлом веке. В цивилизованном мире уже давно используют одноразовые инструменты.

А какой чувствительный пассаж о федоровских патентах, проданных за рубеж! После гибели Федорова американская фирма, которая их купила, решила, что можно не платить МНТК положенные проценты с продаж. Тахчиди полетел в США и выколотил из американцев все причитающиеся деньги. Все последующие платежи осуществлялись с точностью швейцарских часов до окончания договора в 2010 году. Уважаемый Александр Михайлович, вы же профессор, попробуйте до конца прочесть лицензионный договор. Он закончился 2 года назад. Что вы собираетесь возрождать?

«Мы решили укрупнить наши научные отделы и сосредоточиться на решении конкретных задач, на конкретных направлениях офтальмологии».

Классический прием дилетанта: бойко складывать и вычитать в пределах десятка. Так и хочется напомнить известную присказку: если в одном месте соберутся 9 женщин фертильного возраста, все равно через месяц ребенок на свет не появится.

«Не погрешу против истины, если скажу, что многое из того, что только задумывалось академиком Федоровым, было офтальмологами выполнено — это и новые операции при катаракте, операции заднего отрезка глаза, лазерная коррекция и т.д.»

Берет за душу доверительная интонация. Дескать, мы, офтальмологи, после гибели дорогого учителя Святослава Федорова не сидели сложа руки. Действительно, за последние 10 лет получила развитие абсолютно новая офтальмология, лидером которой является Христо Тахчиди. А вы-то, Александр Михайлович, какое к этому имеете отношение?

Ваша профессиональная биография, которую невозможно переписать, убедительно свидетельствует об избранном вами пути. Самое крупное достижение — организация кафедры сестринского дела в Курском мединституте. Прямо скажем, необычное воплощение уникальных возможностей хирурга. Учить сестер ставить клизмы, делать уколы и раскладывать таблетки необходимо, но ведь вы, помнится, упоминали о подготовке олимпийцев — это она и есть?

«У меня с Тахчиди конфликта не было, но его поведение, когда он личные проблемы пытается перенести на коллектив, я считаю аморальным Если раньше наш громадный лечебный комплекс становился предметом медийного взрыва, то это были открытия, новые технологии, операции. А сейчас это конфликты»

С вами, Александр Михайлович, конфликта не было и быть не могло. Ведь Тахчиди никогда не претендовал на место зав. кафедрой сестринского дела и депутата Государственной думы. И МНТК никогда не было его личной проблемой, а является его судьбой.

Судьба Тахчиди могла быть, это правда, другой. Многие думают, что руководство таким учреждением — это сидение в бархатном кресле и тяжкий труд поглощения пряников с вареньем. Можно было прибрать к рукам деньжат и обеспечить себе безбедную старость, создав закрытый клуб для дорогих пациентов. На другой день после увольнения Христо Тахчиди мог найти другую работу. К такому врачу выстроилась бы гигантская очередь, и очень скоро это и был бы новый МНТК. Что же его останавливает? Конечно, не вы, Александр Михайлович, не обольщайтесь. Его цель — сохранить свой уникальный коллектив, способный решать задачи ХХI века.

Для чего же создается иллюзия конфликта со всеми современными театральными спецэффектами? Для того чтобы объяснить, почему не взяты обещанные Чухраевым высоты. Ведь он прилюдно обещал улучшить работу, поднять доходы и увеличить зарплату сотрудников МНТК. А что происходит сегодня?

Доходы неуклонно снижаются, потому что вышла из строя годами отработанная экономическая система МНТК: деньги, заработанные на платных больных, позволяли лечить современными методами бюджетных и страховых пациентов и, кроме того, вдвое увеличивать количество бесплатных операций. Но количество платных больных резко упало. А поломка этого механизма ведет к неизбежному разрушению. Оценить опасность может только специалист, но его нет. Приходится переходить на репертуар дорожного попрошайки: люди добрые, извините, что я к вам обращаюсь, дом сгорел, и все умерли

Ничего нового нам не предлагают, все это мы проходили. Плохому танцору всегда мешают шаровары. Больные не едут, обещание увеличить зарплаты не выполняется, наступление рая временно откладывается. Для оправдания происходящего необходимо найти виноватого. Это, естественно, Христо Тахчиди. Это он натворил дел, из-за которых выдающийся организатор здравоохранения, известный офтальмолог, ученик Святослава Федорова, Александр Чухраев, не может воспарить.

* * *

Остается один и главный вопрос: а зачем вообще было громить МНТК, гордость российской медицины, да к тому же прибыльное и стремительно развивающееся уникальное учреждение?

Приведу несколько цифр.

Показатель младенческой смертности в нашей стране в 1,2 раза выше, чем в новых странах ЕС.

Заболеваемость и смертность в России на 40–50% выше, чем в ОЭСР (Организация стран экономического сотрудничества и развития, включающая большинство стран ЕС, Канаду, Мексику, Японию, Южную Корею и Австралию).

Заболеваемость населения, которая определяет потребность в медицинской помощи, в период с 1990 по 2010 г. увеличилась в 1,5 раза.

В России операций на сердце делается в 6,5 раза меньше, чем в новых странах ЕС, процедур гемодиализа — в 4 раза меньше, операций эндопротезирования коленного и тазобедренного суставов — в 6,5 раза меньше.

Смертность в больницах и доля пациентов, получивших инфекционные осложнения в стационарах в России, в 1,5–2 раза выше, чем в среднем в странах ОЭСР.

В ближайшие 5 лет в нашей стране прогнозируется дефицит медицинских кадров, связанный с низкой оплатой их труда, которая без малого на 30% ниже средней зарплаты по России.

В монографии Г.Э.Улумбековой «Здравоохранение России», откуда взяты эти цифры, говорится о том, что в РФ отсутствует стратегическое планирование и ответственность руководителей всех уровней за достижение результатов по показателям, принятым в развитых странах. Например, по показателям качества и безопасности медицинской помощи.

Нерационально распределяются государственные средства. Скажем, акцент в государственных программах по большей части делается на плохо контролируемые инвестиционные расходы, то есть строительство и закупку оборудования — вместо качественного лечения больных и подготовки профессиональных кадров.

Даже из этой скромной арифметики со всей очевидностью следует, что целью прежнего российского Минздрава, которым руководила Татьяна Голикова, являлась не охрана нашего здоровья, а зарабатывание денег. Человек, которому нужна медицинская помощь, понятия не имеет о том, что он — всего лишь участник этого проекта. Поэтому лечение в России — такое же опасное занятие, как спелеология. Лезешь в темноту, а что и когда упадет тебе на голову, науке неизвестно. А не упадет, так сам утонешь или задохнешься — есть варианты. Но на вывеске написано: больница. Когда догадаешься, куда попал, будет уже поздно. В этой ситуации возникает повышенный спрос на профессиональных имитаторов. Кто лучше исполнит роль эскулапа, тому достанется приз. Работа, правда, непростая: как доказать умирающему больному, что ему стало лучше? Требуется особый талант. Зато и награда завидная: например, МНТК. Есть за что выйти на сцену в чужом костюме. Треснет — заштопаем. Главное — не сучить ногами и задом не ерзать. А разбирались мы в этой истории не ради выяснения отношений с Ивановым, Петровым или Чухраевым: таких людей нужно вовремя выводить на свет, иначе не успеешь оглянуться — а он уже руководит консерваторией. Просто на примере истории с МНТК лучше всего виден механизм такой подделки.

* * *

Кто построил храм Покрова на Нерли? Имя архитектора неизвестно. Но ничего подобного на свете больше нет, и как бы ни звали этого мастера, повторить его не удалось. Недавно ушел из жизни Петр Фоменко. Думали — великий режиссер, а оказалось — эпоха. Кто бы в СССР мог поверить в то, что какой-то провинциальный выскочка, доктор Федоров, перевернет казавшееся незыблемым представление о врачевании? В 1960 году он впервые в СССР пересадил хрусталик глаза, а спустя несколько лет изменил наш взгляд на медицину.

В 1949 году к английскому офтальмологу Гарольду Ридли обратился летчик, которому во время войны попал в глаз кусочек оргстекла, покрывавшего кабину истребителя. Любой нормальный врач просто взял бы, да и удалил этот осколок, но Ридли обратил внимание на то, что за пять лет пластик не потемнел и остался прозрачным. И он решил попробовать пересадить человеку хрусталик из этого материала. Тогда у него не вышло, но идея была правильная. И в 60-е годы пять человек в мире сделали такую операцию: Чойс в Англии, Эпштейн в ЮАР, Бинкхорст в Голландии, Стрампелли в Италии и Федоров в России.

Именно штучные люди делают эту жизнь другой. Они воспринимают свой дар как поручение свыше и именно поэтому, защищая свой труд, ведут себя необъяснимо с точки зрения так называемого здравого смысла. За что сражается Христо Тахчиди? За электрический стул генерального директора? Он же не сумасшедший.

Во что бы то ни стало нужно отбить МНТК у лавочников. А суд — это так, театрализованное представление. Ну в самом деле: генеральный прокурор России написал президенту о том, что никаких нарушений в действиях генерального директора МНТК Христо Тахчиди нет, суд восстанавливает его в должности, а министр здравоохранения снова демонстративно увольняет. Один суд выигран, зато проигран другой. И так далее. Поэтому рассчитывать на торжество закона — сами понимаете, не приходится. Прекратить эту оргию может новый министр здравоохранения, доктор Вероника Скворцова. Это будет поступок. Потому что именно штучные люди делают эту жизнь другой.

Источник: Московский комсомолец, Ольга Богуславская